Взаимосвязь моторных признаков межполушарной функциональной асимметрии с некоторыми характеристиками эмоциональноличностной сферы

Системный подход в физиологии, предусматривающий асимметричную деятельность больших полушарий и особенности их взаимодействия, способствовал пересмотру традиционных представлений о доминировании одного полушария и формированию точки зрения о функциональной специализации каждого из них [15,16]. Установлено, что левое полушарие становится доминантным лишь на определенном этапе онтогенеза [8,13], при этом процесс перехода функций из правого полушария, которому присущ преимущественно симультанный способ организации высших психических функций, в левое, характеризующееся, преимущественно сукцессивным способом организации, получил название левополушарной латерализации [1,12,14]. Существенным представляется рассмотрение латеральной организации мозга, как основы типологии индивидуальных нейропсихологических различий [2]. По мнению большинства исследователей выраженность функциональной межполушарной асимметрии человека является достаточно динамической характеристикой, в основе которой лежит взаимодействие генетических и эпигенетических факторов [10,24].

Одним из приоритетных направлений современной дифференциальной нейропсихологии является изучение характеристик эмоционально-личностной сферы в контексте проблемы межполушарной функциональной асимметрии. Выявлено, что профиль латеральности моторных, сенсорных и психических асимметрий коррелирует с эмоционально-личностными особенностями [7,21]. Среди моторных асимметрий, в большинстве нейропсихологических исследований, ведущей считается ручная (мануальная) асимметрия. Изучение межполушарной функциональной асимметрии приобретает особую значимость в связи с формулированием представлений об относительной (парциальной) доминантности у правшей левого полушария.

Целью исследования явилось изучение ассоциированности признаков скрытого левшества и характеристик эмоционально-личностной сферы с анализом их трансформации в возрастном и гендерном аспектах.

Материал и методы

В исследование были вовлечены всего 408 практически здоровых лиц-добровольцев, включая 157 мужчин (38,5%) и 251 женщина (61,5%), распределенных по возрастному признаку в три группы. 1-ая группа - 234 респондентов: мужчин 102 (43,6%), женщин 132 (56,4%), в возрасте от 19 до 30 лет (22,7±2,8 лет). И-ая группа - 81 респондент: мужчин 25 (30,9%), женщин 56 (69,1%), в возрасте от 31 до 50лет, (38,7±6,2 лет). III-ая группа - 93 респондента: мужчин 30 (32,3%), женщин 63 (67,7%), в возрасте от 51до 65 лет (57,4±4,4 года). В I группу респондентов были включены студенты и обучающиеся в сфере постдипломного образования.

Группы II и III были представлены контингентом респондентов интеллектуального профиля деятельности из числа сотрудников, работающих на момент обследования в сфере науки и образования. Все респонденты выразили информированное согласие участвовать в проекте. Использование стандартизированных опросников самооценки позволило обеспечить максимальную степень невовлеченности исследователя в процесс сбора информации. Все процедуры, связанные с проведением опроса респондентов, кодированием информации, формированием банка данных, хранением первичного материала и результатов его обработки, проведены с соблюдением этических норм.

В работе использованы следующие, психометрические стандартизированные тесты:

• Eysenck Personality Inventory (EPI) - тест предназначенный для изучения следующих личностных характеристик: искренность/скрытность (шкала EPI-1), интраверсия/экстраверсия (шкала EPI-2), эмоциональная устойчивость/неустойчивость (шкала EPI-3).
• Rotter Internal-External Locus Control Scale (Rotter I-E) - тест используемый для выявления экс- тернального/интернального типа личности.
• Toronto Alexithymia Scale (TAS) - тест позволяющий получить результаты в следующей градации: неалекситимический и алекситимический типы личности.
• Spielberger State-Trait Anxiety Inventory (STAI) -тест для определения уровня реактивной тревоги (STAI-I) и личностной тревоги (STAI-II).
• Beck Depression Inventory (BDI) - тест дающий возможность дифференцировать легкий уровень депрессии ситуативного или невротического генеза и истинную депрессию.

Итоговая оценка результатов тестирования выражалась в баллах. Оценка профиля латеральности осуществлялась с помощью тестов для выявления скрытого левшества, т.н. Луриевские пробы. Для статистической обработки полученных данных использовали статистические программы: STATISTICA 6. и GraphPad Prism 4.

Результаты и обсуждение

Среди 408 обследованных признаки скрытого левшества выявлены у 336 респондентов (82,4%), при этом респонденты с одним признаком составляли 26,0%, с двумя - 30,4%, с тремя - 14,0%, с четырьмя - 12,0%. При изучении возрастной динамики распределения лиц с различным числом признаков скрытого левшества как в общей выборке, так и в гендерном разрезе, выявлена тенденция прогрессирующего увеличения с возрастом, особенно, у лиц среднего (31-50 лет) и пожилого (51-65 лет) возраста, числа лиц, как без признаков скрытого левшества, так и с одним признаком. Одновременно отмечается прогрессирующее уменьшение числа респондентов с двумя и более признаками скрытого левшества (рис. 1). 

 Рис.1. Возрастное и гендерное распределение респондентов с признаками скрытого левшества. (0-4) - число признаков скрытого левшества. 

При проведении психометрических исследований критерием включения респондентов являлась характеристика искренность/скрытность, для изучения которой использовали тест Айзенка. Установлено, что в общей выборке тест на искренность преодолели 78,6% респондентов (82,2% мужчин, 76,4% женщин). В I-ой возрастной группе искренность проявили 85,5% обследованных (85,3% мужчин, 85,6% женщин), во II-ой - 75.0% (88,0% мужчин, 69,1% женщин), в III-ей - 64,5% (66,7% мужчин, 63,5% женщин). Следовательно, выявлено, что с возрастом процент лиц, проявивших искренность, значительно снижается, причем отмеченный сдвиг особенно выражен у мужчин III-ей возрастной группы и у женщин II-ой. На основании проведенного тестирования респонденты, не проявившие в данном исследовании искренности (87 человек), были исключены из выборки и не подверглись дальнейшему обследованию. Таким образом в работе представлены данные психометрических исследований, выполненных на 321 респонденте (129 мужчин, 192 женщин). Принимая во внимание существующие представления о том, что левое полушарие у интравертов является домини-рующим, в противоположность экстравертам, у ко-торых доминирует правое полушарие, параллельно с изучением индивидуального профиля латеральной организации мозга, изучали распределение интравертов и экстравертов среди лиц различных возрастных групп. Установлено, что среди обследованных в общей выборке экстраверты (16,8±0,14) и интраверты (7,8±0,21) представлены примерно в одинаковой степени, составляя, соответственно, 29,7% и 30,3% случаев. Среди мужчин интравертами были 28,7% респондентов, экстравертами - 32,6%. Среди женщин интравертами были 30,4% респондентов, экстравертами 28,8%. В возрастном аспекте выявлено прогрессирующее увеличение числа интравертов: (I-ая группа - 21,0%, II-ая группа - 36,1%, III-ая группа - 51,7% ), с одновременным уменьшением экстравертов (I-ая группа - 40,5%, II-ая группа - 18,1%, III-ая группа - 10,0%). Для мужчин II-ой группы было характерно более резкое повышение числа интравертов (45,5%) и уменьшение числа экстравертов (13,6%).

Среди обследованных преобладал (41,6%) эмоционально неустойчивый тип личности (17,5±0,17), среди них мужчины составляли 37,2%, женщины 44,5%. Эмоционально устойчивый тип личности (8,0±0,19) выявлен у 27,2% респондентов: 31,8% мужчин, 24,1% женщин. Указанная картина распределения существенно не изменялась в возрастном и гендерном плане. Результаты тестирования по опроснику Rotter I-E свидетельствуют, что по шкале общей интернальности 53,4% респондентов принад-лежало к экстернальному типу личности (2,6±0,08), 22,5% - к интернальному (7,7±0,11). В целом, среди обследованных респондентов экстернальный тип встречался в большем проценте случаев среди женщин (58,1%), чем мужчин (46,5%). Как в общей выборке, так и у мужчин и женщин с возрастом наблюдается увеличение числа лиц экстернального типа личности и уменьшение интернального (рис.2).

Согласно результатам тестирования по шкале Spielberger (шкале STAI-2), высокий уровень личностной тревоги (53,4±0,41) выявлен у 51,9% респондентов, умеренный уровень (39,8±0,33,), рассматриваемый в качестве атрибутивного показателя (нормы) в 45,9% случаев. В возрастном плане отмечается постепенное увеличение числа лиц с высоким уровнем личностной тревоги (ЛТ). Последняя выявлена у репондентов I-ой группы в 49,5% случаев, II-ой группы - в 52,5%, III-ей группы - в 60,0%. У мужчин I-ой группы высокий уровень ЛТ выявлен в 39,1% случаев, И-ой группы - в 45,5%, III-ей группы - 45,0%; соответственно у женщин: I-ая группа -57,5%, II-ая -56,4%, III-ая - 67,5%.

Сдедующий этап психометрического анализа включил в себя изучение в возрастном и гендерном аспектах алекситимии, реактивной тревоги и депрессии. В общей выборке алекситимичесий тип личности по шкале ТАБ (80,7±0,56 баллов) выявлен в 34,3% случаев: у мужчин 31,0%, у женщин 36,6%. Среди лиц 1-ой возрастной группы алекситимия выявлена у 35,0% респондентов, И-ой - у 38.3%, III- ей - у 28.3%. Алекситимия чаще выявляется у женщин всех возрастных групп (соответственно, 36,3%, 41,0%, 32,5%), резко снижаясь у мужчин 111-ей воз-растной группы (20,0%).

В общей выборке по шкале Spielberger STAI-I умеренный уровень (54,6±0,51) реактивной тревоги (РТ) выявлен у 40,0% респондентов (у мужчин 37,2%, у женщин 56,3%). Высокий уровень РТ выявлен у 58,1% респондентов (у 41,9% мужчин и 54,9% женщин). В возрастном плане отмечается тенденция к возрастанию числа лиц с высоким уровнем РТ (1-ая группа - 51,0% респондентов, 11-ая -59,3%, 111-ая - 70,0%), без существенных гендерных различий.

Среди обследованных, по шкале BDI, легкий уровень депрессии ситуативного или невротического генеза (14,5±0,53), выявлен у 19,6% респондентов (у 14,7% мужчин и 25,1% женщин). В Гой возрастной группе депрессия выявлена у 22,5% респондентов, во II-ой - у 13,3%, в III-ей - у 23,3%. Депрессия чаще выявляется у женщин всех возрастных групп (соответственно, 23,9%, 15,4%, 27,5%) резко снижается у мужчин II-ой возрастной группы (9,1%), в целом, без существенных видоизменений со стороны структуры ее распределения по группам.

Результаты анализа взаимосвязи между вы-явленными личностными характеристиками в исследуемой популяции респондентов и триадой алекситимия-тревога-депрессия, свидетельствуют, что в общей выборке, в целом, указанная триада в большем проценте случаев выявлена у интравертов и экстерналов. Указанная особенность интравертов более четко проявляется в отношении показателя высокого уровня реактивной тревоги и легкого уровня депрессии ситуативного или невротического генеза. У экстерналов в наибольшем проценте случаев выявлены лица с алекситимическим типом личности и высоким уровнем реактивной тревоги. Существенных гендерных различий в распределении триады не выявлено (табл.1). 

Таблица 1.

Распределение алекситимического типа личности, высокого уровня реактивной тревоги и легкого уров¬ня депрессии ситуативного или невротического генеза у респондентов с различными личностными характе-ристиками

Хотя взаимосвязь между алекситимией, тревогой и депрессией в норме и при различных патологических состояниях продолжает привлекать внимание исследователей, остается открытым вопрос количественной оценки их ассоциирования, особенно в возрастном и гендерном аспектах. Выявление у обследуемых лиц различных возрастных групп возрастной трансформации со стороны некоторых личностных характеристик, на фоне практически неизменности других, послужило основанием для изучения их взаимосвязи. Изучение корреляции между исследуемыми показателями, проведенное с помощью непараметрических критериев подтвердило данные, полученные при использовании модели множественной линейной регрессии, относительно изменения с возрастом силы корреляции изучаемых показателей эмоционально-личностной сферы респондентов (табл.2).

Таблица 2. 

Взаимосвязь показателей эмоционально-личностной сферы Общая выборка

Обозначениям - коэффициент корреляции Спирмана, beta - значение множественной линейной регрессии. *P‹0.05, **P‹0.01, ***P‹0.001.

Таким образом, установлено, что среди обсле-дованных респондентов с возрастом отмечается тенденция к увеличению числа лиц без признаков скрытого левшества и лиц с одним признаком, с одновременным прогрессирующим уменьшением числа лиц с двумя и более признаками скрытого левшества. С возрастом отмечено увеличение числа интравертов, лиц с экстернальным типом личности, уменьшение числа экстравертов и респондентов с интернальным типом личности, между тем как показатель эмоциональной устойчивости, не проявляя существенных гендерных различий, в возрастном и гендерном плане практически не трансформировался. Следовательно, установлено, что в процессе онтогенеза, наряду с увеличением моторной меж- полушарной асимметрии, происходит своеобразная трансформация эмоционально-личностных характеристик респондентов, что находится в соответствии с результатами исследований [6,11]. Хотя нейробиологический аспект эволюции межполушарной функциональной асимметрии, как и характер ассоциирования эмоционально-личностных и поведенческих особенностей с профилем латеральной организации мозга, продолжают оставаться предметом дискуссии, критическими периодами в процессе онтогенеза признаются пубертатный и инволюционный.

Установлено, что с возрастом происходит увеличение числа лиц с высоким уровнем ЛТ, характеризующейся склонностью, предрасположенностью воспринимать достаточно широкий круг ситуаций, как угрожающие и реагировать на них возникновением тревоги различного уровня. Одновремено отмечается тенденция к увеличению числа лиц с высоким уровнем реактивной тревоги, рассматриваемой в качестве реакции на ситуацию, эмоционального состояния, характеризующегося ощущением напряжения, беспокойства, чувством опасности, неясной угрозы в данный момент.

За последние годы все большее внимание привлекает феномен алекситимии, рассматриваемый в качестве своеобразной личностной характеристики [18,20,26,27], предиктора и атрибута психосоматической структуры личности [9,19], эмоционального расстройства, ассоциированного с тревогой и де-прессией [17], компонента психопатологического синдрома [5,25]. Установлено, что хотя алекситими- ческий тип личности чаще встречается у женщин исследуемых возрастных групп, частота его выявления резко снижается у мужчин III-ей возрастной группы, между тем как в целом, структура распределения алекситимии по возрастным группам существенно не изменяется. Бивалентное понятие алекситимия [22,23] включает в себя сниженную способность в адекватном восприятии и вербализации эмоциональных состояний. Развивается представление о субтипах алекситимии - алекситимия типа I и алекситимия типа II [3,4].

Одновременно, в общей выборке респондентов, легкий уровень депрессии ситуативного или невротического генеза чаще выявлен у женщин исследуемых возрастных групп, при этом, наименьшее число лиц с депрессией обнаружено у мужчин II-ой возрастной группы. Выявлено, что триада “алекситимия-тревога-депрессия”, ассоциирована с такими личностными категориями, как интраверсия и экстернальность, которые в возрастном аспекте обнаруживают тенденцию к превалированию. Полученные данные могут иметь определенное значение в аспекте дальнейшего изучения особенностей эволюции межполушарной функциональной асимметрии. 

Список литературы

1. Визель Т.Г. Основы Нейропсихологии. М. 2005.
2. Хомская Е.Д. Нейропсихология. Питер. 2003.
3. Bailey P.E., Henry J.D. Psychiatry Res. 2007. Vol.150, P.13-20.
4. Bermond B., Vorst H.C., Moormann P.P. Cognit. Neuropsychiatry. 2006. Vol.11. P.332-360.
5. Berthoz S., Perdereau F., Godart N., Corcos M., Haviland M.G. J.Psychosom.Res.2007. Vol.62, P. 341-347.
6. Boles D, Turan T. Laterality. 2003. Vol.2. P.155-167.
7. Brown G.G., Caligiuri M., Meloy M.J., Eberson S.C., Kindermann S.S., Frank L.R., Eyler Zorrilla L.T, Lohr J.B. J.Clin.Exp.Neuropsychol. 2004.Vol.26. P.356-368.
8. Cooke J. Biol. Rev. Camb. Philos. Soc. 2004. Vol.79. P. 377-407.
9. Friedberg F., Quick J. Psychosom. Med. 2007, Vol.69, P.54-60.
10. Geschwind D.H., Miller B.L. Am. J. Med. Gen. 2001. Vol.101. P.371-380.
11. Gruzelier J. Schizophr. Res. 2002. Vol.54. P.95-103.
12. Haaland K.Y., Elsinger C.L., Mayer A.R., Durgerian S., Rao S.M. J.Cogn. Neurosci. 2004. Vol.16. P.621-636.
13. Hopkins W.D., Rilling J.K. Behav. Neurosci. 2000. Vol.114 P.739-748.
14. Hubner R, Malinowski P. Percept. Psychophys. 2002. Vol.64. P.1290-1300.
15. Hutsler J., Galuske R.A. Trends Neurosci. 2003, Vol.26, P.429-435.
16. Josse G., Tzourio-Mazoyer N. Brain Res. 2004. Vol.44. P.1-12.
17. Kooiman C.G., Bolk J.H., Brand R., Trijsburg R.W., Rooijmans H.G. Psychosom. Med. 2000. Vol.62. P. 768778.
18. Martina L. G. Ital. Med. Lav. Ergon. 2006. Vol.28. P. 217-219.
19. Mueller J., Alpers G.W., Reim N. J. Psychosom. Res. 2006.Vol.61. P.261-269.
20. Salminen J.K., Toikka T., Kauhanen J. J. Psychosom. Res. 2006. Vol.61. P.275-278.
21. Shenal B.V., Harrison D.W., Demaree H.A. Neuropsychol Rev. 2003. Vol.13. P.33-42.
22. Sifneos P.E. Psychother. Psychosom. 1973. Vol.22. P.255- 262.
23. Sifneous P.E. Am.J. Psychiat. 1996. Vol.153. P.137-142.
24. Tomita T, Aoyama H. KitamuraT., Seciguchi C., Murai T. Personality and Individual Differences. 2000. Vol.29. P.709-727.
25. van Wout M., Aleman A., Bermond B., Kahn R.S. Compr. Psychiatry. 2007. Vol.48. P.27-33.
26. Vanheule S., Desmet M., Meganck R., Bogaerts S. J. Clin. Psychol. 2007. Vol.63. P.109-117.
27. Velasco C., Fernandez I., Campos M. Psicothema. 2006. Vol.18. P.89-94. 

Вопросы, ответы, комментарии